Дар дайна яг1ача пхьег1ий т1а дийцад фу хала х1амаш да сага т1акхоачаш, царна юкъе халаг1а дар а фуд. Д1а хьа а дийцад. Ц1енах ц1и яьлар, оалаш хиннад, къийвалар а оалаш хиннад, иштта кхыдола х1амаш а дийцад. Дош отташ хиннадац. Пхьег1ий т1а цхьа воккха саг ваьг1ав, корта а элла, йист а ца хулаш.
- Яь-яь, къонах, укх дешах хьона фу хет? - аьннад цунга.
- Сага т1акхоачаш дукха да, - жоп деннад цо. – Боахамах ц1и а йоал, Далла ма доаг1алда, кхоаччара саг а бакъ долча дуне д1аводаш а хул… Дукха да уж вайна т1адужадаь а вай ловш а дола хала х1амаш. Бакъда шоана, массарел халаг1адар шун ха безам бале, д1аховлда шоана: массарел халаг1а а тоалургдоаца а х1ама да во а тиша а т1ехьа кхер.
Пхьег1ий т1а баьг1араш берригаш раьза хилар цу дешашта.
Как-то были люди на сельских посиделках и вели разговоры о разном. Речь зашла и о том, что на свете самое худшее из всего, что может постичь человека. Судили, рядили о многом. Кто-то самым худшим назвал пожар, кто-то сказал, что самое худшее – это обеднеть… Спор разгорелся вовсю. Лишь некий старик сидел и отмалчивался.
- Эй ты! Почему ты молчишь? Скажи, что по-твоему есть самое худшее из всего того, что может постичь человека, - пристали к нему.
- Отвечу, - сказал старик и продолжил, - сгорит дом – плохо, но его можно вновь построить; плохо обеднеть, но и это поправимо, и все это в человеческих руках. Однако самое худшее – это то, что человек не в силах исправить. Самое худшее, что может постичь человека, - это когда вырастет плохое потомство. Оно неисправимо, и это есть самое худшее.